Меня родители привезли в Таллинн, когда мне было девять лет.
Я помню будочки пепси, каких не было даже в Москве; лунапарк, временный, шатающийся, с подарками – безразмерными колечками и пакетиками с порошком, из которого можно было делать газировку (а можно было не делать: мы сыпали порошок на язык и наслаждались шипением); подсвечивающиеся изнутри столики в кафе, которое тоже было не как везде, а где-то глубоко под землёй, нам подавали там мороженое и коктейли в стаканах с засахаренными краями; кондитерскую, где пирожные складывали в красивую коробочку. Пирожные тоже были очень красивые, но невкусные.
Всё несоветское меня тогда очень страшило, а Таллинн был сказочно несоветским.
Сейчас, когда я повезла туда Ленусю (и себя тоже повезла), я больше боялась.
Но все пирожные были очень вкусные.
Я помню будочки пепси, каких не было даже в Москве; лунапарк, временный, шатающийся, с подарками – безразмерными колечками и пакетиками с порошком, из которого можно было делать газировку (а можно было не делать: мы сыпали порошок на язык и наслаждались шипением); подсвечивающиеся изнутри столики в кафе, которое тоже было не как везде, а где-то глубоко под землёй, нам подавали там мороженое и коктейли в стаканах с засахаренными краями; кондитерскую, где пирожные складывали в красивую коробочку. Пирожные тоже были очень красивые, но невкусные.
Всё несоветское меня тогда очень страшило, а Таллинн был сказочно несоветским.
Сейчас, когда я повезла туда Ленусю (и себя тоже повезла), я больше боялась.
Но все пирожные были очень вкусные.
Комментариев нет:
Отправить комментарий