Бобруйск

Встреча у меня была назначена на полодиннадцатого, а приехала я в 08:37. Специально (специально вставала в четыре утра), чтобы до этой самой встречи погулять. Ехала на поезде Минск – Гомель, который бизнес-класса. Очень удобно и очень быстро. До Бобруйска от Минска ехать чуть больше, чем полтора часа.

Я была в Бобруйске один раз, больше двадцати лет назад, в студенчестве. Ездила с подружкой к её каким-то родственникам, вообще не помню, на чём, и не помню, зачем я-то потянулась. Не исключаю, чтобы в этих гостях просто поесть. Я не помню, когда именно это было (кажется, поздней осенью или зимой 96-го), вообще не помню людей, у которых мы были, я запомнила только, что Бобруйск оказался особенным. Хотела написать – не такой, как другие белорусские города, но двадцать лет тому я не знала белорусских городов, за исключением Минска, Борисова и, допустим, Жодино, ну, ещё Смолевичей. Могу написать так. Двадцать лет назад мне было неинтересно рассматривать белорусские города. И вот в Бобруйске вдруг стало интересно.

Про это впечатление я помню очень хорошо. До сих пор, до которых я побывала уже в очень многих белорусских городах и местах. И чтобы проверить это впечатление, как только представилась возможность поехать в Бобруйск, я в него поехала.

Приехала на вокзал – ничего особенного. Много где такие вокзалы. Вышла, осмотрелась и пошла по Интернациональной.

Ничего особенного.

С Интернациональной свернула в один из многочисленных входов в парк культуры и отдыха, и вот там уже что-то началось. Как будто повеяло.

В парке – пусто. Никто не ходит, ни тем более не бегает. Пушка, лавочки, неработающий фонтан. Становилось жарко. Тут мне позвонили по работе и пока я разговаривала, я из парка вышла. По улице Либкнехта на улицу Энгельса.

Справа – открытый магазин и закрытое кафе.

Это оттуда фотография

Я дошла до перекрёстка с Октябрьской (Кастрычнiцкай), на которой по прикидкам мне надо было сворачивать направо, но не свернула, осталась всё-таки на Либкнехта, потому что на ней уже показались впереди особенные дома.

Вот вам один

Дом, кажется, брошенный, но во входной двери форточка открыта, как будто привидениям нужен свежий воздух

Это на той же улице. За домиками – храм. Свято-Никольский кафедральный собор

Собор уже на Советской. Я дошла до неё и справа увидела детскую стоматологическую поликлинику. Я вообще не умею собирать грибы. Я их вообще не вижу. И если вдруг в лесу я вижу гриб, я расцениваю это как чудо. Что-то похожее испытала, когда эту поликлинику увидела. Хотела, конечно, сразу фотографировать. Но потом смотрю – дальше по Советской много таких зданий, все здания – такие.

Это уже был тот Бобруйск, который я запомнила.

По Советской я иду до Московской, там сворачиваю налево и сразу направо, через площадь Победы, и впереди уже хорошо виден и слышен рынок, начинается пешеходная часть улицы Социалистической. И хотя времени – часов десять буднего утра, здесь многолюдно, как в вечер накануне выходного. Многолюдно и радостно.

Кирпичики, балкончики, арочки, занавески. Солнце. В кафешке – павильоне из плотной синтетики – полно взрослых и детей. Я тоже захожу. Вижу, что продают только холодные напитки, в первую очередь, пиво.

– Доброе утро! Кофе у вас есть?

– Растворимый только.

Тогда иду на рынок.

Но сначала к этому зданию на Карла Маркса свернула 

На рынке все почти продавцы пьют кофе из пластиковых стаканчиков и резко пахнет китайскими шлёпанцами. С первого взгляда рынок отличается от других рынков большим количеством точек продажи аксессуаров для проводов в последний путь. Вообще в Бобруйске много магазинов ритуальных услуг. Я вот сейчас вспоминаю, что не могу вспомнить ни одной пройденной аптеки, зато траурные венки продавались едва не на каждом шагу.

Уж, конечно, тут сразу (тем более, что в двух метрах от довольного жизнью бобра-кругляша, приветствующего всех напротив главного входа на рынок, фотографируется с туристами Остап Сулейман Берта Мария Бендер-бей в неглаженой морской фуражке) вспоминается, что в уездном городе N только рождались, брились и умирали. Прикидывая широту местной сферы ритуальных услуг (на одном лишь рынке: помидоры, венки, огурцы, капуста, венки, вёдра, венки, веники, венки) можно подумать, что в уездном городе Б только умирают. Хотя я не видела здесь ни одного даже просто печального человека, тем более никого, кто бы мог вызвать хоть какие-то ассоциации со смертью.

Отличается рынок и тем, что продавцы здесь никого к себе не зазывают. Они как будто не на работе, а у себя дома или в другом любимом привычном месте.

Продавец огурцов в алкоголичке-тельнике (ниже из-за прилавка я не вижу) раскачивается на стуле, разгадывая кроссворд. Он не высматривает покупателей, он вообще никого не видит, кроме соседки слева, у которой спрашивает: «Главная достопримечательность Одессы, на «д» начинается, вторая буква «е». Нет, соседка не знала. Я хотела было встрять, но очнулась. Какая Одесса, а? Человек, ты в Бобруйске! Какая тут может быть Одесса?!

Из народных мудростей, прочитанных и подслушанных на рынке, запомнила две: Заходи – не бойся, выходи – не плачь и Дурак работу всегда найдёт.

Значит, я дура. В Бобруйск-то, кстати, я ездила по работе, которая у меня тяжёлая и не ежеминутно любимая. Но день провела прекрасно. Значит, я та дура, которая всегда найдёт не только работу, но и повод для счастья.

А кофе пила, два раза. Об этом – отдельно.

Бахарова – улица такая, что я забылась и прошла по ней до её конца. Зашла в тупик и пришлось включать GPS, чтобы вернуться в реальность

В Бобруйске я впервые в жизни увидела красный шиповник.
А то мне всё покоя не давало стихотворение Владимира Дубовки «О, Беларусь, мая шыпшына, зялёны лiст, чырвоны цвет!»

Названия центральных улиц отличаются советско-комсомольско-социалистическим однообразием. И на эти улицы дома смотрят такими окнами.
В Бобруйске правило «Как назовёте, так и поплывёт» не работает. Здесь всё настолько настоящее, что сколько ни называй, ни переназывай, настоящим оно и останется. Возможно, это правило вообще нигде не работает. Надо подумать.

Это – не центральный вокзал, станция «Бярэзiна»

На всех почти заборах табличка «Осторожно, злая собака!» (где-то – вместо «Осторожно» – «Внимание»),
но никаких собак, мне показалось, за заборами нет.

Этот форт стоит на высоком берегу Березины. Говорят, ему больше двухсот лет. Не верится.
А на переднем плане – судно, построенное на Бобруйском судоремонтном заводе. Завода давно уже нет.

И вот это всё где-то в таком уже месте, что только случайно можно заметить, а если специально будешь искать, не найдёшь ни за что

Про этот зефир – здесь писала. А здесь напишу, что в Бобруйске на этом же перекрёсточке Социалистической и Карла Маркса,
где бобёр и центральный вход на рынок, в маленьком торговом центре есть большой фирменный магазин «Красного пищевика».
Там очень много всего, всё очень свежее и пахнет очень сладко. Я купила свой самый любимый «Бобруйский» зефир в коробке и одну зефирину на развес.
И это был мой обед. А кофе пила, конечно, на улице, на улице Социалистической   

Березина